Каждый год приносит нам новые сюжетные повороты. Пару недель назад мы узнали, что Министерством культуры инициированы концептуальные поправки в закон о кинематографии с такой благой целью, как “выведение киностудии из кризисной ситуации”, в ходе чего предлагается закрытие Центра кино и передача всех его функций киностудии “Казахфильм”.
В вопросе упадка киностудии первопричиной всегда называется уменьшение объёма производства, и все забывают уточнить про множество госпрограмм, по которым напрямую вливаются деньги для поддержания студии: полтора миллиарда на “Казаханимацию”, работ которой мы так и не видим, свыше 7 миллиардов за три года на модернизацию оборудования. Несмотря на все это, убыток киностудии составляет свыше миллиарда тенге. Может, тогда вопрос не в количестве денег, а в кризисе менеджмента?
Многие блогеры и журналисты, не знающие проблему изнутри, сейчас пишут о противостоянии агашек и молодых. Но это был практически решенный вопрос. На последнем конкурсе кинопроектов противостояния не было.
Проблема в том, что при министре Даурене АБАЕВЕ в закон были внесены поправки, предусматривающие выделение 30 процентов от общего бюджета на проекты совместного производства и дебюты. Однако уже после проведения конкурса комитет культуры вдруг стал трактовать закон иначе, лишив совместное производство и дебютантов отдельной квоты. После нескольких обращений, отписок, жалоб и заслушиваний министерство все же смогло выдавить из себя формулировку “коллизия закона”. Вот так бывает, правила меняют уже после игры.
У нас есть предположение, что дело в отношении к кино. При том же Абаеве государством было поддержано 62 фильма. Сейчас — 20. Я пыталась понять, откуда такая цифра: экономят бюджет или не было талантливых заявок? Оказалось, что в каком-то циркуляре прописано “не менее 20 фильмов”, вот и поддержали ровно 20.
То есть дело не в качестве представленных кинопроектов, а в соблюдении бюрократических норм. И этот процесс иногда приобретает гротескные формы. Вот, например, список приоритетных тем фильмов для конкурса этого года практически полностью совпадает с темами, опубликованными на сайте Фонда кино России в прошлом году. Как так получилось? Две страны, одна идеология? Вообще, копи-паст — это любимый вид работы наших чиновников.
Что касается Центра кино, то проблемы есть: например, “самый честный и открытый” питчинг 2023 года таковым не стал. После того как “утекли” листы голосования экспертов, стало очевидно, что государственную поддержку получили не те проекты, которые набрали наибольшее количество голосов от экспертов. По поводу этого факта мы направили коллективное обращение в аппарат президента. Оно было спущено… в министерство. Конечно, административное право предусматривает возможность подачи жалобы в уполномоченный орган и даже в суд. Но, простите, к чему такой сложный, отнимающий силы путь, чтобы получить ответ на простой вопрос: по какому принципу межведомственная комиссия выбирает тех, кому оказывается государственная поддержка? Это же не государственная тайна!
И все же я против закрытия Центра кино. Он даёт доступ к бюджетным деньгам независимым студиям, и это действительно развитие всей отрасли, а не поддержание штанов старейшей киностудии. Я напоминаю: Центр кино и киностудия “Казахфильм” — два акционерных общества, где единственным акционером является государство. И государство в первую очередь должно чётко сформулировать, чего оно хочет от кинематографистов и на что готово выделять деньги.
Нужно понимать, что невозможно одновременно продвигать идеологию в массы, получать призы Каннского и Венецианского кинофестивалей и собирать миллиардную кассу. У каждого фильма свой зритель, своя ниша.
И в любом случае должна быть открытая игра по понятным всем правилам. Честно и прозрачно. Правительству пора осознать, что мы ему не враги, мы готовы помочь усовершенствовать закон, опираясь на опыт, готовы помочь с разработкой концепции вывода кинематографа из кризиса. Достаточно пойти на диалог с нами.
Зарина КИСИКОВА, продюсер
