Бесик. Символ бесконечного жизненного цикла

Уверена, они бы над нами посмеялись, и дело не в том, что гигиена отсутствовала, а в том, что у каждого народа есть своя национальная мудрость, заложенная веками развития. В этом лишний раз убеждаешься, когда начинаешь интересоваться темой казахской колыбели «бесик». Бесик несёт в себе ответы на многие современные вопросы. Например, практически во всех этнографических записках подчеркивается тот факт, что казахская женщина выполняла почти всю тяжелую работу по дому, то есть, все тяготы хозяйства лежали на плечах женщины. В общей массе «киргизки», как именуют казашек этнографы тех времен, были крепкого телосложения и физически очень выносливыми. Постоянно приходилось переезжать со своим аулом и четыре раза в год сниматься с кочевок. Если кто не знает, роль мужчины в собирании казахского жилища заключалась только в том, что он поднимал шанырак, а все остальную работу выполняли женщины семьи. Оттуда и выражение «шаңырақ көтеретін». А если вспомнить, что и рожать приходилось почти каждые два года, то несложно представить себе насколько тяжелым был быт женщин тех времен. Им некогда было возиться со своими малышами, играть во всякие «развивающие игры» и прочее. Поэтому бесик — неотъемлемая часть кочевого народа.

Начнём с того, что казахи не обращались к повивальным бабкам, их, собственно, и не было. Каждая женщина знала принципы родовой деятельности. Когда ребёнку перерезали пуповину, послед хоронили неподалеку от дома, а пуповину подвешивали в юрте. Висела она до тех пор, пока у ребёнка не отваливалась пуповина. Женщина, перерезающая пуповину, называется «кіндік шеше», и, по сути, не имеет отношения к понятию «крестная мать», так как это название происходит от слова «крестить». Как только у ребёнка отвалится пуповина, его укладывали в бесик.

Когда появилась колыбель достоверно неизвестно, но согласно легенде, изложенной в книге «Салт-дәстүр сөйлейді», все началось со времен правителя Жетысу и Алтая, которого звали Мизам баб. По легенде он прожил 150 лет и всю жизнь занимался тем, что сажал деревья и выращивал сады. После его смерти китайцы, которые прослышали о смерти Мизам баба, напали на его земли и сожгли его сады. В это время сын его Айдахар находился далеко и не знал о случившемся. Тогда Мизам баб явился во сне к своему сыну и сказал, что его сады сожжены. Айдахар прибыл на место и увидел печальную картину. На земле лежали лишь искривленные ветви таволги, которые он забрал с собой. Однажды маленькая дочь Айдахара сильно плакала и никак не успокаивалась. Отец, не выдержав детского плача, вышел из своего жилища и стал просить Аллаха о помощи. Когда он вернулся, то увидел, что неизвестный человек в белых одеяниях уложил малышку на ветки уцелевшей таволги и укачивал её. Когда Айдахар приблизился, неизвестный исчез. Он понял это как указ от Аллаха и соорудил первый бесик. Наверное, поэтому в народе таволга считается священным деревом и существует поверье, что дети, которые лежали в бесике, изготовленном из таволги, обладают богатырскими качествами. Бесик — понятие священное, его нельзя жечь, ибо считается, что род человека может на этом прерваться. Не допускается, чтобы пустой бесик валялся под ногами. Если бесик не использовался, то его подвешивали над дверью дома. Пустой бесик нельзя качать, так как считается, что шайтан прячет своих детей в пустой колыбели. Вообще примечателен тот факт, что у казахов многие поверья связаны с религиозными понятиями. К примеру, казахские колыбельные начинаются со слов «Әлди-әлди». Авторы книги «Салт-дәстүр сөйлейді» считают, что под словом «Әлди» подразумеваются слова «Алла, Алла». Это объясняется тем, что по поверью прародительница человечества Хауа (Ева) не могла успокоить своих детей, тогда с небес спустился ангел, который стал петь: «Алла, Алла, Алла». Отсюда и пошла первая колыбельная песня.

Бесик собирается из деревянных частей. Ручка, за которую подвешивали кроватку на верблюдов, называется белағаш. Белағаш соединяется с двух концов изогнутыми деревянными частями, которые называются бөген. Бесік состоит из: бөген, белағаш, жақтау, сабау, шабақ, жорға, түбек, шүмек. Если первые понятия — это непосредственные составляющие конструкции, то последние два заслуживают особого внимания. Түбек — это емкость, в которую собираются детские испражнения. В тубек насыпали золу, чтобы она впитывала мочу ребёнка и нейтрализовала неприятные запахи. Шумек — это конструкция, напоминающая курительную трубку, в которую ребёнок мочился, в результате чего также наполнялся тубек. Шумек делали из дерева или бараньей косточки. Дезинфекцию проводили посредством кипячения в масле. Благодаря этой конструкции малыш всегда оставался сухим и чистым. Вообще бесик имел не столько сакральное значение, сколько был необходим с практической точки зрения. Во-первых, ребёнок был всегда защищен от холода и лежал в тепле. Даже в самые холодные дни покрывало, которым закрывали младенца, защищало его от сильного ветра. Покрывало заменяли летом на тонкую ткань, которая служила своего рода москитной сеткой.

Бесик значительно облегчал заботу о ребёнке в условиях кочевого образа жизни. Менять ребёнку белье каждые полчаса, а потом стирать и сушить все это — было невозможно. Об этом есть свидетельство жены английского путешественника Томаса Аткинсона, Люси Аткинсон, которая родила своего сына Алатау в Капале.

«В 4.30 он был искупан, в 5 уложен в постель, когда я начала исполнять обязанности прачки, поскольку дважды не использую вещи, не постирав их; между 6-7 утра купаю его ещё раз, стираю вещи, и процесс повторяется, потом готовлю его ко сну. В Капале считают, что я очень глупая, так как стираю слишком часто, говоря, что менять вещи один раз в два дня вполне достаточно, но наставления мамы непросто забыть: в детстве мне настолько привили мысль о необходимости соблюдения чистоплотности, что я приняла решение следовать этим советам».

Скорей всего для европейского человека было непонятно, как можно привязать ребёнка к кроватке, ведь согласно некоторым данным ребёнок вплоть до года спал в бесике. Грудь сосал до двух лет, а до года матери кормили своих детей, не вытаскивая их из бесика. Чтобы у ребёнка не искривилась шея, кормили с обеих сторон одинаково.

Известный врач и исследователь чумы Дудченко Иван Степанович, который писал под псевдонимом Колбасенко, оставил после себя много ценного материала о бесике. Он долго время занимался исследовательской работой в Средней Азии, и в своих трудах подробно описал ряд проблем того времени, которые имели место в степи.

Фото Павла Михеева

По мнению Колбасенко, у бесика были и положительные, и отрицательные стороны. Из положительных:

1. Во время перекочевки женщина садилась на верблюда, брала на колени бесик и подкладывала под него одеяла. Она могла покормить ребёнка сидя на верблюде и не задерживать кочевку.
2. Устройство шумек-тубек было настолько хорошо продумано, что казахские дети быстро привыкали к чистоте и в последующем редко мочились в кровать. От бесика никогда не пахло мочой.

Иван Степанович подчеркивает, что, несмотря на трудные условия и отсутствие средств гигиены, казахи очень строго следили за гигиеной младенцев, и практически не было детей, имевших опрелости или раздражение кожи, как часто случалось у детей народностей, ведущих оседлый образ жизни. К тому же, пишет Колбасенко, казахские дети редко страдали кишечными расстройствами, так как почти до года питались исключительно молоком. Если у матери не было молока, то из кишок изготавливали детскую соску и детей поили кипяченым молоком: либо козьим, либо коровьим. Примечателен тот факт, что казахи никогда не пили сырого молока, потому как знали, какими последствиями может это обернуться. В молоко, предназначенное для 6-7-месячных детей, добавляли мелко измельченную пшеницу, которая в народе называется «талкан». Поэтому проблем с тем, что тубек в бесике мог забиться нечистотами и издавать неприятный запах, не было. Так как, считает автор, дети, которые пили молоко, в основном мочились. Наверное, трудно себе представить это в наши дни, когда педиатр даёт чёткие указания — что и когда вводить в рацион ребёнка.

К минусам исследователь отнёс тот факт, что практически всё время ребёнок был перевязан в области живота и груди, что мешало нормально дышать, к тому же бесик постоянно был закрыт покрывалом или тканью, что также мешало поступлению чистого воздуха.

Родители не могли просто так уложить ребёнка в бесик. Это был целый обряд. Во-первых, бесик должна была готовить сторона матери. Нағашы жұрт, то есть родственники со стороны матери, должны были привезти бесик, кимешек и калжу для матери (шейное мясо, которое готовят для родивших женщин), одежду для новорождённого.

По этому поводу устраивался большой той, а в первый раз уложить ребёнка в бесик поручалось влиятельной женщине в ауле. Вообще примечателен тот факт, что и укладывание ребёнка в бесик, и перерезание пут и другие обряды, связанные с ребёнком, проводились под строгим контролем старших и уважаемых людей аула. Перед тем как укладывать ребёнка в бесик, проводился обряд бесік керту — прижигание колыбели. Чаще всего его проводила бабушка, которая брала раскаленное железо и прижигала все части колыбели. Также выполняли обряд бесік сырықтау. В посуде поджигали пучок травы адыраспан, можжевельника или другого благовонного растения, и дымом опять-таки бабушка обрабатывала бесик. Во время обряда она должна была повторять слова «Алас, алас, ә, құдайым, тіл-көзден сақтай гөр! Тфә тфә!» (Прочь, прочь, Господь убереги от сглаза. Тьфу, тьфу) .

Казахи всегда были суеверным народом, они верили, что такой обряд убережет ребёнка от происков шайтана. С практической стороны этот обряд можно объяснить тем, что дым обрабатывал дерево, из которого сделана колыбель, в результате чего гибли мелкие насекомые. Также грели соль и обрабатывали ей бесик. На ручке бесика — белагаш — подвешивали пучок совиных перьев или коготь волка, на ребёнка надевали тумар (оберег, содержащий аяты из Корана). На лоб ребёнка мазали сажу со дна казана. Считалось, что все это оберегает ребёнка от сглаза и нечистой силы.

Ещё один обряд, о котором необходимо рассказать, это обряд тышты ма. Прежде чем укладывать ребёнка в бесик, в то место, где должен располагаться тубек, то есть емкость для нечистот, сыпали тары, конфеты и баурсаки, курт и иримшик. После этого одна из женщин спрашивала: «Тышты ма?» (Покакал?), на что все остальные громко говорили: «Тышты, тышты» (Покакал). После чего содержимое раздавали присутствующим детям и женщинам. Считалось, что тогда ребёнок будет богатым и жить будет в достатке. После этого ребёнка молча укладывали в колыбель. Согласно поверьям, если в этот момент ребёнок издавал какие-то звуки, то он будет либо плаксой, либо сплетником. Как только ребёнка укладывали, на бесик вешали девять вещей: камчу, уздечку, чапан, полушубок, кебенек (верхнюю мужскую одежду из войлока) чекмень и т. д. Считалось, что каждая вещь несёт в себе символический посыл: пусть будет батыром, смелым, человеком, думающем о своём народе.

Бесик несёт в себе очень символичные понятия, ведь недаром у казахов говорят «тал бесіктен жер бесікке», что означает весь жизненный цикл человека. От деревянного бесика, в котором тебя убаюкивали, до бесика, в котором понесут в могилу. Ведь приспособление, на котором человека несут в последний путь, тоже называется бесік или атағаш. Бесконечный жизненный цикл — вот что означает бесик, поскольку в семье из поколения в поколение передавали бесик, и никогда не сжигали его, если он только сам не ломался.

Материал подготовлен в сотрудничестве с интернет-магазином детских товаров на Kaspi.kz